Они потешались над философичностью статей молодого любомудра, а Булгарин даже изобразил его в сатирической утопии «Невероятные небылицы, или Путешествие к средоточию Земли» в виде невежественного «гуслиста-философа». Нападки Булгарина не очень отличались от фельетонного стиля В. Ушакова и безымянного автора, поместившего в «Дамском журнале» (1825, № 19, октябрь) сказку в стихах «Володя-дурачок», где изображены Одоевский и «подбивший» его на полемику «плут» Николай Полевой.
Гораздо сложнее отношение к Одоевскому и его идеям друзей и союзников по литературному лагерю романтизма. Далеко не всем нравилось любомудрие Одоевского, его напряженная работа в области философской эстетики. Даже друг и соиздатель «Мнемозины» Вильгельм Кюхельбекер был раздражен стремлением писателя к теоретичности и его резко критическим пафосом. Он писал Одоевскому в 1825 г.: «Твое ли дело служить предметом удивления Полевому и подобным филинам? Что за радость щеголять молодыми, незрелыми, не улегшимися еще познаниями перед совершенными невеждами?» *. Двоюродный брат, поэт-романтик и будущий декабрист А. И. Одоевский полушутя-полусерьезно корил Владимира за его увлечение «глубокомысленными умозрениями непонятного Шеллинга» **. Письмами дело не ограничилось, и вскоре в декабристском альманахе «Полярная звезда на 1825 год» появилась статья романтика А. А. Бестужева «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 годов».
* Русская старина, 1904, № 2, с. 382.
** Там же, с. 375.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42