Начало поэтической деятельности Фета пришлось на трудную пору. Замолкли Пушкин и Лермонтов, не печатал своих произведений Тютчев. Лишь начинали Некрасов, Огарев, Майков, Полонский, А. К. Толстой. Поэзия уступила первое место прозе. Читатель 40-х годов «давно уж и глядеть не хочет на стихи и отзывается о них не иначе, как с глубоким презрением…» 1 — констатирует Некрасов.
Эпигонская поэзия действительно мало удовлетворяла читателя. К тому же проза обладала, по-видимому, гораздо большими возможностями для выражения и анализа острейших жизненных противоречий. На время она неизбежно и закономерно должна была отвлечь внимание читателя от поэзии. Тем не менее потребность в поэзии ощущалась. Более того, читателю недоставало именно лирики. Как всегда, переписывались в альбомы трогательные стишки. Необходимость временно приглушенной, но крайне нужной для существования литературы чувствительности ощущалась не только сентиментальными барышнями. Некрасов с тревогой писал о «новейшем времени», которое «наперекор человеческой природе» становится «во враждебные отношения к поэзии». Такая тенденция ведет к нарушению равновесия национальной художественной культуры и «рискует сократить восприимчивость» человеческой «души, лишая ее одной из вопиющих ее потребностей: клапан зарастет наглухо, и тогда не отворите его — явись хоть второй Пушкин!»2. С этой точки зрения не случайным оказалось появление в начале 50-х годов статьи Некрасова «Русские второстепенные поэты», в которой предсказывался новый расцвет лирики.
1 Современник, 1847, № 4, отд. III, с. 114; Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. М., т. 9, с. 180.
2 Современник, 1854, № 1, отд. IV, с. 10; Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем, т. 9, с. 237.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56